Скажу откровенно: отношение к опыту семьи Куракиных у меня неоднозначное. Они помогают детям-сиротам, извлекая из этой помощи пользу, и немалую, для себя. Дети бесплатно строят им дома, кладут печи, работают на огороде, запасают рыбу семье на всю зиму, которую ловят в Волге каждый день, собирают грибы и ягоды и выполняют много другой разной работы, обслуживая семью, которая до сиротской помощи жила очень скромно, почти бедствовала, на заработок педагогов богато не заживешь. Дети работают и на друзей семьи Куракиных, строят дома в деревне московским дачникам. Как-то все это не очень. Свой летний трудовой лагерь для сирот Куракины назвали «Семейным приютом “Дом сирот при церкви святителя Филарета, митрополита Московского”». Этот свой дом и церковь, как я понимаю, дети построили своими руками. Но с другой стороны, почему помощь детям в обучении делу, да и просто жизни, которую обязаны оказывать педагоги детских домов, получающие за это зарплату, но плохо, как правило, обучающие своих воспитанников, должна быть бескорыстной? Куракины пользуются бесплатным трудом детей, но и учат их, жизни в семье, домашней работе, плотницкому делу. И, конечно, ребята, прошедшие эту школу, более приспособлены к самостоятельной жизни, нежели те, которые ничего не делают в детском доме, которые не видят современных реалий, которые не знают, по каким законам живет семья, как общаются с друзьями, с соседями да и многого другого. Положение с социализацией, социальной адаптаций выпускников детских сиротских учреждений, все мы знаем, оставляет желать лучшего. Потому что модели и схемы не заменят жизнь. Может быть, вариант вот такого взаимовыгодного сотрудничества семьи и сирот – определенный выход. Куракины не заманивают детей, они сами стремятся к ним, возможно, как утопающий к спасательному кругу. Да и жизнь наша сегодняшняя в капиталистической действительности мало гуманна. Чтобы она тебя приняла, нужно реально сознавать, что быть на всем готовом, как в детском доме, в самостоятельной жизни не получится, что люди, в подавляющем своем большинстве, думают в первую очередь о себе, о своей выгоде и не обязаны кому-то бескорыстно помогать, что, получая что-то полезное от другого для себя, нужно платить. Деньгами ли, трудом ли своим. Сурово? Но это правда, и ее должны дети знать, чтобы со своей наивностью и доверчивостью не оказаться в будущем в лапах злодеев.
Так что, может быть, приглядеться к опыту Алексея Куракина, о котором он рассказывает. Написать нам он с удовольствием согласился. После первой публикации в журнале нашлись благотворители, пошла помощь. «Может быть, и теперь нам что-нибудь пожертвуют?!» – с надеждой сказал Алексей.
«Восемь лет назад наша семья впервые соприкоснулась с жизнью сирот. Мы с женой хотели взять ребенка-сироту из детского дома, т.к. своих детей у нас тогда не было. Случайно попав в г. Углич, вместе с нашим старым другом священником Борисом Стародубовым мы поехали в Угличский детский дом. Директор детского дома Назарова Татьяна Сафаровна, узнав, что мы педагоги из Москвы, стала просить нас заниматься с ее воспитанниками, и мы согласились. Всю зиму 1997 года мы почти каждую неделю приезжали в Углич и занимались с детьми пением, Русской историей и культурой. Эти занятия позволили нам лучше узнать детей и подружиться с некоторыми из них. Мы пригласили ребят приехать на каникулы к нам на дачу, в деревню на Волге. Сначала к нам приехали двое детей – Алеша Фалин и Катя Королева, на следующие каникулы у нас было уже 6 детей – Алеша, Катя, Рома Запросов, Ваня Дадонов, Маша Лагутина и Света Захарова. Уже через год к нам регулярно на каникулы стали приезжать по 10–15 детей-сирот подросткового возраста. Детей моложе 10 лет мы не берем. И в этом же году мы столкнулись с проблемой выпускников детских домов.
Старшему из наших воспитанников Алеше Фалину было 16 лет. В том году ему предстояло покинуть детский дом. Он оканчивал 9 класс. При этом он читал по слогам, при письме в каждом слове делал грамматическую ошибку, не знал таблицу умножения и т.д. Выпускать такого ребенка в самостоятельную жизнь значило просто погубить его. Мальчик не имел элементарных навыков самостоятельной жизни, не умел готовить еду, не владел никакой профессией, не умел обращаться с деньгами и имуществом. При этом Алеша имел веру в Бога. Редко, но самостоятельно ходил в церковь и иногда причащался. Директор детского дома, зная, что мы хотим взять в семью ребенка, стала просить за этого мальчика. «Если не возьмете, то пропадет, а мальчик положительный». Уже полгода мы были знакомы, хотя Алеша редко ходил на наши занятия и не умел петь. Мы решили предложить Алеше жить в нашей семье. Я поговорил с ним и предложил жить с нами, учиться и слушаться. Он подумал и согласился. Мы взяли мальчика в Москву. В деревне, куда мы брали детей на каникулы, не было церкви, и мы хотели построить небольшой храм. Архиепископ Тверской и Кашинский Виктор еще за год до нашего сотрудничества с детским домом благословил строительство и заложил камень в основание церкви. В 2001 году Владыка посетил наш храм и, узнав о нашем семейном приюте, благословил нашему Дому сирот носить имя святителя Филарета, в честь которого мы строили церковь. Когда дети приезжали к нам в деревню, мы показывали им будущий храм.
Алеша Фалин захотел быть плотником, чтобы «помогать строить церковь». В Москве мы определили его учиться в реставрационное училище № 88 на специальность плотника-реставратора. Предварительно я познакомился с преподавателями, убедился, что это энтузиасты русской деревянной архитектуры, хорошие педагоги, любят детей, учат труду. Но поскольку Алеша плохо читал, писал и считал, я решил в качестве поддержки пойти преподавателем в это училище и прочел курс лекций по искусству Древнего мира и истории Русской культуры. В 1998 году Алеша втянулся в учебу, дополнительно в течение всей учебы в Москве он регулярно занимался с опытным педагогом по русскому языку. Через три года занятий его уровень грамотности соответствовал твердой тройке. Мы ориентировали Алешу на полную загруженность всего времени. После учебы он шел в кружок резьбы по дереву, а немного позже и на плотницкую подработку, которая постоянно была в училище. Он зарабатывал небольшие, но собственные трудовые деньги. После трех лет учебы и практики в училище он, хотя и многому научился, но все же плотницкое искусство в основном знал только в теории. Самостоятельно построить дом от начала до конца он не мог. Необходимо было учиться делать крышу, косяки для окон и дверей, лестницы и многое другое, что в училище не удавалось пройти на практике. Собственного жилья у Алеши не было, и мы предложили ему жить у нас в деревне и продолжать учиться плотницкой премудрости. В деревне строилась церковь, надо было строить нам дом, постоянно пристраивать помещения для размещения детей, строилась баня. Плотницкой практики было более, чем достаточно. Но о каком-то начальном уровне мастерства можно говорить только теперь, после трех лет училища и пяти лет практической плотницкой деятельности. Сейчас Алеша справляется с технически сложными плотницкими работами.
Мы продолжаем заниматься и с другими детьми из детского дома, и на каникулах к нам стало приезжать довольно много детей для масштаба одной семьи – по 10–15 человек, а иногда и более. Это потребовало подчинить жизнь нашей семьи некоторому неписанному уставу, который позволил нам жить организовано и мирно. Во-первых, дети, которые к нам хотели ехать, уже знали о правилах нашей жизни по рассказам других, должны были обещать слушаться. Хочешь жить в семье – слушайся. Все, кто приезжают к нам, слушаться обещают.
Второе условие нашей жизни – у нас нельзя ничего не делать. Праздность запрещена. В жизни семьи, особенно такой большой, всегда есть, чем заняться. Если ребенок не знает, чем заняться, он должен подойти и спросить, что ему сейчас делать.
Третье важное условие – это дисциплина.
Четвертое – это то, что вся наша жизнь организуется нами же. Об этом немного подробнее. К сожалению, в детских домах дети, находясь на гособеспечении, не научаются трудиться, готовить еду, мыть посуду, убираться, стирать себе и значительную часть своего времени проводят просто впустую, ничего не делая. Именно эта привычка ничего не делать, на наш взгляд, не позволяет детям после выпуска из детского дома войти в нормальную жизнь общества и адаптироваться к реальной жизни. Все дети, которые приезжают к нам, проходят своеобразную «школу семьи». Наша жизнь построена по иерархическому принципу «старшинства». Все, начиная с младших и кончая старшими, по очереди делают общие семейные дела. Каждый учится готовить еду, начиная с простых каш и постепенно осваивая все более сложные блюда. За летние каникулы все дети от 10 до 16 лет научаются готовить основные блюда: каши, супы, гарниры, мясо и рыбу. Мы стараемся, по возможности, научить ребят готовить из того, что они смогли вырастить сами. Поэтому мы держим большой огород, ловим рыбу сетью и запасаем ее на зиму в морозильной камере, летом и осенью заготавливаем грибы и ягоды. Часть продуктов приходится закупать и привозить заранее, т.к. у нас весной, осенью, в дождливое лето и в снежную зиму нет дороги. Продукты и необходимые вещи мы доставляем на лодке по Волге или нанимаем трактор, или вездеход. Но бывает, в сухое лето дорога просыхает или зимой ее накатывают рыбаки. Тогда доставить продукты проще. Отопление у нас печное и электричество часто отключают, поэтому заготовка дров и строительство печей – это тоже дело наших воспитанников. Ваня Дадонов уже в течение четырех лет осваивает мастерство печника. Ваня с детства отличался аккуратностью. На сегодня он уже сложил восемь печей. Ему помогают и пособничают младшие.
Чтобы обеспечить профессиональное обучение старших ребят, мы создаем учебные мастерские. Ребята учатся простейшим навыкам трудовых специальностей – столярной, слесарной и литью из бетона по технологии «Систром». Станки для литья из бетона нам подарил наш друг Ситников Иван Васильевич. Он изобрел удивительный способ изготовления из песка, цемента, воды и красителей искусственного мрамора и научил наших ребят секретам этого мастерства. В итоге старшие ребята получают зарплату, когда их изделия находят спрос у местных дачников. Старшие ребята, освоившие тот или иной вид деятельности, обучают младших.
Ориентация на постоянную занятость касается и времени досуга. Свободное от общественных занятий и работы время должно быть интересно организовано. Это спортивное занятие, творческие и развивающие игры, пение, костры, просмотр лучших отечественных и зарубежных фильмов. Света Савельева, например, поставила кукольный спектакль для местной малышни. В этом году она будет поступать в Московский педагогический университет на дошкольное отделение. Досуговое время у нас введено для смены занятий, и то, что для одних является трудовым послушанием, для других становится отдыхом – рыбалка, например, или сбор грибов и ягод. Такая организация жизни приучает детей к постоянной занятости.
В детских домах дети варятся в закрытом коллективе сверстников. Это сильно ограничивает их развитие. Мы живем семьей, и к нам постоянно приезжают в гости родственники и друзья – люди разного возраста и профессий. Общение детей с нашими друзьями – учеными, артистами, педагогами, священниками и людьми других специальностей – всегда проходит плодотворно. Обычно, когда у нас гости, время общих завтраков, обедов и ужинов становится временем ответов на любые вопросы, или гости что-нибудь интересное рассказывают. Особенно ребята бывают рады, когда к нам приезжает старый профессор математики из МГУ им. М.В. Ломоносова Михаил Ильич Зеликин. Его приезд – это рассказы о разных странах, где он бывал, о знаменитых ученых, с которыми он дружит, множество стихов, песен. Но главное, Михаил Ильич может с научной точки зрения ответить на любой вопрос каждого ребенка. Поэтому дети ждут его приезда и готовят свои вопросы.
Когда у нас нет гостей, обязательно во время еды все дети по очереди читают вслух что-нибудь из детской классики. В день это около трех часов чтения. За каникулы мы прочитываем более десятка книг.
Девочек мы ориентируем на семейную жизнь. И их обучение в основном направлено на ведение хозяйства. Обычно у выпускников детских домов не получается устроить нормальную счастливую семейную жизнь. Главной причиной этого, на наш взгляд, является отсутствие доброго примера своих родителей. В нашей семье после того, как мы стали брать сирот, родилось двое мальчиков, и мы ожидаем третьего ребенка. Благодаря этому девочки, которые у нас живут, смогли не только увидеть, но и научиться обращаться с малышами, помогая моей жене Лене. Нашу старшую воспитанницу Катю Королеву два года назад мы выдали замуж, у нее родилась дочка. У нее хорошая семья. Катя успешно справляется с обязанностями супруги и матери. Восемь лет назад врачи и педагоги считали, что у девочки не может быть нормального будущего. Ее признавали необучаемой и умственно недоразвитой. Катин пример показывает, что жизнь в семье, доброе отношение, труд, осознание своей нужности с Божьей помощью исправляют даже самые нехорошие диагнозы.
В этом году к нам опять хотят приехать новые дети из детских домов г. Углича и г. Калязина. Биографии каждого из них похожи одна на другую: мама и папа пьют, в семье было нечего есть, нет печки в доме, не было теплой одежды, не учились. На глазах одной нашей девочки отец убил мать. Другая девочка в 13 лет вместе с 10-летней сестрой сама хоронила отца, не проснувшегося после запоя. Один мальчик до 9 лет жил на помойке. Он почти не умеет говорить на нормальном русском языке. Опять нужно проходить все сначала. Учить говорить «здравствуйте», «спасибо», «простите» – обычно этих слов не бывает в лексиконе новеньких, учить не обижать других и самому не обижаться. Учить трудиться и помогать друг другу. Теперь это делать проще, потому что есть пример старших детей, которые тоже ничего не умели, а теперь стали уважаемыми мастерами, плотниками, печниками, студентами институтов и техникумов, смогли победить трагедию сиротства, войти в нашу большую семью и стать полноценными гражданами России».
Материал взят отсюда: Ссылка на сайт