Формы семейного воспитания не получают должного развития не только из-за отсутствия нормативно-правовой базы, а в значительной мере из-за субъективных факторов. Выскажу неоптимистическое предположение, что количество усыновлений в России не превысит 8 тысяч в год, причина – та узаконенная процедура, которая сложилась на сегодняшний день. Современная процедура усыновления выглядит так, что для ее прохождения нужно иметь: железные нервы, кучу времени, свободного от работы, знание законов.

     Первый круг, который должны пройти усыновители – это получение документов на право быть кандидатом.

     Опуская те морально-психологические проблемы, которые приходится преодолеть кандидатам в усыновители (принятие решения, преодоление бытующего мнения, сопротивление родных, боязнь наследственности), первый круг начинается с момента посещения органа опеки и попечительства (ООП). Для многих, кто мечтал об усыновлении, этим кругом все и заканчивается, т.к. столкнувшись с неласковым приемом в ООП, в поликлиниках, наслушавшись жутких историй о генах и наследственности, о том, какие «ущербные» дети подлежат устройству в семьи, истомившись от ожидания справки из МВД, люди отказываются от самой идеи. Довольно часто ООП требуют избыточное количество документов, беря на себя функции судьи. Устают люди от собирания никому не нужных характеристик и справок.

     Я предлагаю вернуться к той процедуре, которая существовала до введения СК РФ 1996 г.

     Самым эмоционально напряженным для тех, кто прошел первый, является второй круг – подбор ребенка, принятие решения, что им нужен именно этот ребенок. Принятие закона о Государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей (ГБД), и Правил пользования им сделало эту процедуру слишком формализованной.

     Основным предназначением ГБД является не только упорядочение информации, но и содействие устройству как можно большего числа детей в семьи, чтобы граждане, проживающие на территории России, имели свободу выбора, а дети могли найти семью, независимо от своего места нахождения.

     Что же получается на практике в результате трех лет действия этих правил? Можно с уверенностью сказать, что производная информация из региональных банков данных остается недоступной для тех лиц, которые хотят принять ребенка в семью.

     Приведу несколько примеров. Вот как описывают процедуру получения информации о ребенке участники интернетовской конференции. «Сначала у нас проверили документы. Нелестно отозвались о том, как составлено заключение. Потом женщина достала журнал, полистала его, сопровождая словами: этот больной, этот для вас большой, а это – цыганенок. Никаких фотографий нам не показывали, а когда мы попросили об этом, она возмутилась: «Вы мне не доверяете? Нет сейчас для вас ребенка. Звоните!» «Сегодня и я познакомилась с «прелестями» регионального банка данных... Вполне милая дама дала мне всего две анкеты мальчиков и сказала, что направление может дать только на одного. И при моей убийственной занятости я завтра должна опять заехать к ним за направлением на одного из мальчиков. Я говорю: «А нельзя ли мне еще посмотреть на других мальчиков». Ответ: «Нет, нельзя!». Потом мы поедем с мужем в дом ребенка, если понравится – оформляем, а нет – снова в банк... писать отказ. Наверное, дадут еще две анкеты, писать заявление, потом, на следующий день, надо будет забрать подписанное направление и т.д. Спрашиваю: « Нельзя ли посмотреть всю базу данных?». Говорят: «Компьютер сломался». «А на бумаге анкет и фотографий нет ли?». «Нет», – говорят. Ну, это еще что. В одном из домов ребенка, куда я позвонила, зам. главного врача сказала доверительно: «Да кого у нас смотреть? Сплошной чуркестан, и все больные». Смотреть чуркестан не разрешила, послала в региональный банк данных. А я бы с радостью кудрявого черноглазика взяла! Ну что ж, будем пока законопослушно осваивать бюрократический маразм. А может все эти препоны не зря, а чтоб человек духом крепчал и решимостью преисполнялся? Своего рода токсикоз беременности».

Одной из причин, тормозящих устройство в семьи, является закрытость даже производной информации о детях, нуждающихся в семейном уходе, и слабая информированность населения об этом. Ребенок-сирота изолируется от общества, попав в учреждение, он как бы попадает под непрозрачный колпак.

     Доступ к информации о детях, нуждающихся в семейном устройстве, имеет только ограниченный круг специалистов, и чаще всего она распространяется в бюллетенях для служебного пользования. А ведь нормативные акты обязывают специалистов ООП приложить все усилия, чтобы найти ребенку семью, и прежде, чем передавать сведения о ребенке иностранным гражданам, нужно доказать, что он не был востребован российскими гражданами.

     «Производная информация» о ребенке должна широко публиковаться и доводиться до сведения граждан. Подчеркиваем – широко. Сейчас же получается так: есть потребитель (кандидат), он хочет мальчика или девочку, определенного возраста, внешности, он уже оформил нужные документы, но он вынужден обивать пороги, обзванивать ООП, или детские учреждения, пытаясь найти ребенка. А учреждения, где находятся дети, даже если кандидат уже имеет на руках заключение о том, что он может быть усыновителем, не хотят, не имеют права разговаривать с ним без обязательного направления из банка данных. Направление выдается только на одного конкретного ребенка, информация о котором в БД скудная и чаще всего устаревшая, т. к. своевременно не обновляется, фотографии искажают облик ребенка и оставляют желать лучшего: ребенку уже пошел второй год, а в анкете – еще фотография новорожденного.

     Можно ли по предоставляемой производной информации выбрать ребенка? Например, о характере ребенка может быть написано: «спокойный, общительный», или другое: «замкнутый, с трудом идет на контакт». Естественно, эти недочеты можно отнести к трудностям становления, развития новой службы. Специалисты ООП и региональных операторов жалуются на загруженность, на то, что средства на фотографирование детей не выделяются бюджетом – и это так. Во многих регионах так и не созданы специальные службы, несмотря на указания Министерства образования РФ. Банк данных ведет один специалист. А ведь объем работы значительный, нужно не просто ввести информацию, но и постоянно отслеживать и вносить изменения, происходящие с детьми, обновлять сведения.

     Как это ни парадоксально, но специалисты органов опеки зачастую не всегда знают законы и руководствуются собственным опытом, а не законом. Например, закон обязывает, чтобы ООП предпринимал все возможные усилия для устройства детей, и потому сотрудники ООП могут разрешить компетентным организациям оказывать содействие в устройстве детей (делегировать часть своих полномочий, которые либо не предусмотрены их функционалом, или с которыми они не могут справиться), используя различные источники финансирования.

     Однако, как показывает опыт, там, где работают неравнодушные к судьбам детей люди – руководители региона, эти проблемы решаются достаточно быстро. Им на помощь приходят журналисты, работающие в газетах, журналах, на радио и телевидении, общественные организации. Мощным средством подачи информации о детях являются создаваемые по согласованию с региональными операторами сайты в Интернете.

     Мнение о том, что среди россиян мало желающих усыновить ребенка – миф. В этом убеждены и журналисты, помещающие информацию в журналах и газетах, на телевидении. Эффективными были передачи телевидения Коми, которые вели репортажи из дома ребенка, рассказывали о судьбе малыша, и тут же находились желающие сделать его членом своей семьи. Интересен опыт газеты «Владивосток». Журналист Галина Кушнарева постоянно рассказывает в ней о судьбах детей, а потом пишет о том, какую семью нашел этот ребенок.

     Еще один эффективный пример – радио России в передаче «Детский вопрос» очень трогательно рассказывает о малышах из домов ребенка Орла, Рязани, Кемерово, Москвы (№7), где находятся дети от ВИЧ-инфицированных матерей. Эта информация распространяется с разрешения и согласия ООП и регионального оператора.

     Руководители детских учреждений дают очень негативную оценку складывающейся сейчас практике, когда кандидаты в приемные родители (усыновители) приходят с одним направлением из БД на конкретного ребенка. «Мы знаем детей, их особенности. Знаем, какого типа родители подойдут этому ребенку, – говорят они, – но нам из органов опеки не разрешают предлагать других детей». Наверное, ныне действующая практика подбора семьи для ребенка будет хороша тогда, когда детей-сирот у нас будут единицы, а желающих принять их в свою семью будут десятки либо сотни. Пока же нужно принять меры к тому, чтобы информация о детях была максимально доступна гражданам, получившим право стать усыновителем, опекуном или приемным родителем.

     Но, предположим, и этот круг преодолен, ребенок найден, предстоит еще один – третий круг – подготовка документов в суд и судебная процедура.

     К сожалению, прохождение первых двух кругов занимает много времени, и некоторые документы уже утратили силу. Поэтому снова предстоит их собрать. Иногда и специалисты ООП не возвращают принятые документы и заставляют заново собирать все справки, хотя в деле кандидата вполне можно оставлять заверенные самим ООП копии документов. Да и сама процедура суда не вызывает у гражданина положительных эмоций. Встречаются и необоснованные требования судей, доходящие до абсурда, когда судья пользуется правом «истребовать любые доказательства». Например, требование представить четыре экземпляра документов, послать заявление усыновителей и повестку в суд кровным родителям, лишенным или ограниченным в правах, представить согласие от бабушки и дедушки на регистрацию ребенка по новому месту жительства, или, что они будут помогать новой семье в воспитании.

     Затем десятидневное ожидание вступления решения суда в силу. К счастью, процедура получения документов в ЗАГСе проходит спокойно и без волокиты.

     Можно ли что-то исправить во всей этой ситуации?

     

     1. Чтобы россияне активнее принимали детей в семьи нужно изменить государственную политику в отношении семей, готовых стать приемными родителями детям-сиротам.

      2. Прозрачность, открытость и доступность информации о детях-сиротах, подлежащих устройству в семьи. А для этого граждане, получившие «добро» от ООП, должны иметь доступ в дома, учреждения, где находятся дети. Должна быть живая, внятная и достоверная информация о ребенке, которая могла бы распространяться в том числе и через СМИ. Создание социально активной рекламы в СМИ по семейным формам устройства.

     3. Для устранения произвола со стороны ООП и судов нужны четкие требования о предоставляемых для усыновления документах. Но еще более важно упорядочить требования для установления опеки, т.к. здесь наблюдается необоснованный перенос требований к усыновителям на опекунов, и мы вскоре будем иметь сокращение числа подопечных и наблюдать рост числа воспитанников интернатных учреждений.

Материал взят отсюда:   Ссылка на сайт